между решетчатых стен пробивается
свет, о котором забыли все ищущие,
и даже щебет птиц звучит гулким эхо
в этом сыром, промозглом чистилище.
где то скрежет оков и глухие удары кружкой:
по петлям, решеткам и даже по чьей то морде;
и надзиратель — великодушный архангел —
привносит весть, словно новый завет.
мгновенье, то ли ступор, то ли отчаяние,
мысли сбежали словно с палубы крысы.
и вот мешок к голове привязали —
заставили вслух считать шаги.
первые пять, адреналин хлещет по венам,
ведь никто не знает, что будет в конце пути.
ноги дрожат, словно впервые выступаю на сцене,
но шагов уже десять, и обратно дороги нет.
на двадцатый шаг вспомнилось,
что уже наступила весна,
холодные дни теперь позади,
а дальше только летние вечера.
перед глазами поле ромашек,
усеянный персиком сад —
беззаботного времени миг —
и влажноватый запах мешка
напомнил траву после дождя.
к тридцатому шагу мы сменили пять поворотов,
и страх потерялся где то в пути.
ненависть сменилась на ком в горле;
с обидой расстался где то внутри.
и вот уже тридцать какой то стук
каблуков по бетону, уже без счёта...
до сорока не протянул, как хотел,
и снова удар по полу.
шаг. тишина заполонила уши;
куда то исчез скрежет оков.
шаг. снова июльское небо,
влажный запах травы.
"...темнеет, совсем скоро домой.."
шаг. солнце пробилось через
решётки, и ласковый щебет птиц
щекочет ухо.
шаг. выстрел. свобода. поле ромашек.
"здравствуй, я снова вернулся к десяти."
